облако тэгов
Дебютант дебютанту люпус эст. Как правило, первые романы даже тех авторов, которым суждено со временем прославиться, страдают множеством типичных "новичковых" недостатков. Но когда речь идет о дебюте автора, весьма преуспевшего на другой стезе, мимо него трудно пройти. Как мимо первой книги Дэвида Кроненберга, одного из самых необычных режиссеров двадцатого века — и одного из моих любимых...
Дэвид Кроненберг. Употреблено: Роман. / David Cronenberg. Consumed, 2014. Пер. с англ. Любови Трониной. — М.: АСТ. Corpus, 2015. — 416 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-17-090080-0.
В свои семьдесят с лишним лет Дэвид Кроненбег сделал вполне достаточно, чтобы остаться в истории. Снял новаторскую, шокирующе-физиологичную «Муху» и параноидальный «Видеодром». Экранизировал «Обед нагишом» Уильяма Берроуза, «Автокатастрофу» Джеймса Балларда и «Мертвую зону» Стивена Кинга. Вывернул наизнанку эстетику киберпанка в «Экзистенции». Рассказал об «ужасах тела», о болезненных кошмарах психической и физической трансформации и о разнообразных «теориях заговора» столько, что хватило бы на дюжину диагнозов с пожизненным заключением в «желтый дом». Перечень кинематографических премий и номинаций опустим — достаточно упомянуть, что на одном из Каннских кинофестивалей Кроненберг стал председателем жюри.
И вдруг, когда все мыслимые вершины уже покорены, канадский режиссер выпускает книгу. Роман. Обращается не просто к другому жанру — к новому виду искусства. Отказывается от привычных инструментов ради черных строчек на белом листе. Почему? Зачем? В чем суть, потаенный смысл этой трансформации?..
Париж. В холодильнике знаменитых, без пяти минут великих французских философов Селестины и Арестида Аростеги обнаружены фрагменты расчлененного и частично съеденного тела. Анализ ДНК подтверждает: это останки Селестины — между тем следы ее мужа теряются где-то в Азии, предположительно в Японии, куда его пригласили с курсом лекций.
Восточная Европа, окрестности Будапешта. Молодой честолюбивый хирург Злотан Мольнар практикует метод лечения рака груди при помощи радиоактивных имплантов. Коллеги называют его шарлатаном, Интерпол разыскивает за незаконную трансплантацию органов, но и Злотану, и его пациентам плевать. Для большинства из них это последний шанс, ну а для доброго доктора — способ бросить вызов обществу, покрасоваться перед журналистами... и неплохо заработать.
Канадская глубинка. Другой врач, пожилой, но все еще крепкий эпидемиолог Ройфе, первооткрыватель венерического заболевания, названного в его честь, с болезненным интересом наблюдает за развитием психического недуга у дочери, пережившей во время учебы в Сорбонне психотравму, о которой упорно отказывается говорить.
Что связывает всех этих персонажей? О, неожиданно многое. Но прежде всего то, что все они попали в поле зрения пары журналистов-фрилансеров, путешествующих по миру в поисках новых сюжетов. Наоми и Натан — «семья нового типа», на протяжении романа они встречаются только раз: их общее интимное пространство складывается из тысяч фотографий, текстов, видео- и аудиозаписей, голосовых посланий, электронных ссылок, которыми они непрестанно обмениваются, физически пребывая в разных концах света. Это и есть главные герои романа, полноправные граждане дивного нового мира, поколение айфонов, беспроводных компьютерных сетей и цифровых «мыльниц». Люди крайне неглупые, не тешащие себя иллюзиями, знающие о потребительской цивилизации все — и тем не менее раз за разом попадающие в ее ловушки.
Рецензенты уже вынесли свой вердикт: «Употреблено» — роман не для всех. Ну да, так оно и есть. Располосованные тела и «теория заговора», внезапно обрастающая плотью, секс и философия, связные, но абсолютно безумные по сути диалоги, глубокая фиксация на технических характеристиках гаджетов, которыми обвешаны герои... Сделано очень по-кроненберговски, с легким привкусом шизофрении и намеком на детектив. Такое ощущение, что смотришь новый, еще не снятый фильм киноклассика — «от создателя «Мухи», объявляет профессионально-гнусавый голос за кадром. Не изменился и главный предмет исследования режиссера: «тело как объект потребления». Кроненберг преподносит этот мессадж читателям на блюдечке с голубой каемочкой: тот же предмет изучали супруги Аростеги, специалисты по эволюции консюмеризма, прежде чем их подхватил вихрь иррационального — или похитили зловещие агенты Северокорейской Народной Республики. И все-таки: почему книга, почему не фильм? Отчего Дэвид Кроненберг рассказывает то, что мог бы с успехом показать — да и показывал неоднократно, если вдуматься?
Велико искушение увидеть в этом некий философски обоснованный акт самоотречения, сознательную смену мировоззренческой перспективы, но мне кажется, все рациональнее и практичней. Литература — занятие для одиночек: здесь можно обойтись без толпы капризных актеров, декораторов, костюмеров, осветителей, звукооператоров, без высококлассной съемочной аппаратуры и выездов на натуру. Все спецэффекты — у тебя в голове. Не надо волноваться о реакции студийных чиновников на очередную интеллектуальную провокацию, о рейтинге, о прокате, о рекламном бюджете... По-моему, именно это в первую очередь и привлекло Дэвида Кроненберга. В конце концов, он уже не мальчик — нет времени бодаться с идиотами, как не раз случалось за время его кинематографической карьеры. По словам самого режиссера, на хороший, интересный фильм у него уходит лет десять — на хорошую, интересную книгу, рискну предположить, потребовалось существенно меньше.
Для поклонников Кроненберга «Употреблено» — must read, обязательное чтение. Да и журналистам-фрилансерам для общего образования не помешает ознакомиться.
Источник:
— "Санкт-Петербургские Ведомости", 13.08.2015.
Предыдущие рецензии в колонке:
(ссылки на рецензии кроме трех последних убраны под кат)
— на книгу Роберта Хайнлайна «Ворчание из могилы»
— на книгу Майкла Муркока «Византия сражается»
— на книги Марии Галиной «Куриный бог» и «Автохтоны»